Сад Рамы

Когда Николь предложила, он сел и уставился в пол Во время всего допроса в уголке стоял биот–Линкольн, тщательно фиксировавший разговор.
 — Педро, — негромко произнесла Николь Ответа не было, юноша даже не взглянул на нее. — Педро Мартинес, — повторила она громче. — Понимаете ли вы, что вас обвиняют в изнасиловании Марико Кобаяси прошлой ночью? Едва ли мне нужно объяснять вам, какое это серьезное обвинение… Но вам предоставляется право на защиту.
 Педро по–прежнему молчал.
 — В Новом Эдеме, — продолжила наконец Николь, — мы создали юридическую систему, отличающуюся от той, с которой вам пришлось иметь дело в Никарагуа У нас судебный процесс может и не закончиться обвинительным приговором, если судья, исследовав факты, не обнаружит достаточных оснований для осуждения Вот поэтому я и разговариваю с вами.
 После долгого молчания молодой человек, не подымая глаз, что–то неразборчиво буркнул.
 — Что? — переспросила Николь.
 — Она лжет, — проговорил Педро погромче. — Я не знаю почему, но Марико лжет.
 — Быть может, вы хотели бы изложить собственную версию случившегося?
 — Какая разница? Все равно мне никто не поверит.
 — Педро, послушайте меня… Если расследование покажет, что причин для обвинения нет, ваше дело будет закрыто… Конечно, обвинение серьезное, оно потребует весьма тщательного разбирательства, то есть вам придется выложить все, как было, и дать ответ на некоторые весьма неприятные вопросы.
 Педро Мартинес поднял голову и глянул на Николь.
 — Судья Уэйкфилд, — сказал он ровным голосом. — Мы с Марико  действительно переспали вчера ночью… ей так хотелось… она решила, что в лесу это будет забавнее… — молодой человек умолк и вновь уставился в пол.
 — Случалось ли вам и прежде вступать в сношения с Марико? — спросила Николь через несколько секунд.
 — Только однажды… дней десять назад, — ответил Педро.
 — Педро, а ваша любовь прошлой ночью… не слишком ли она оказалась физической?
 Глаза Педро наполнились слезами, покатившимися по щекам.
 — Я не бил ее, — проговорил он с пылом. — Я бы никогда не причинил ей боли…
 Тут в отдалении послышался треск, подобный удару могучего кнута, закончившийся раскатом.
 — Что это? — громко удивилась Николь.
 — Похоже на гром, — заметил Педро.
 Гром слышали и в Хаконе, где Патрик, сидя в роскошной комнате дворца Накамуры, разговаривал со своей сестрой Кэти На той было дорогое платье из синего шелка.
 Патрик не обратил внимания на необычный шум Он был рассержен.
 — Выходит, ты не собираешься идти к Бенджи? Что же я скажу маме?
 — Говори ей, что угодно, — ответила Кэти и достала сигарету. — Скажи, что ты не нашел меня. — Она зажгла сигарету золотой зажигалкой и выпустила струйку дыма в сторону брата Тот попытался развеять дым рукой.
 — Ну–ну, малыш, — проговорила Кэти со смешком. — От него не умирают.
 — Умирают, но только не сразу, — возразил он.
 — Патрик, пойми, — Кэти встала и начала расхаживать по комнате. — Бенджи — идиот, слабоумный, и вообще мы никогда не были с ним близки Он даже не заметит, что меня там нет, если только ему не напомнят.
 — Ты ошибаешься, Кэти