Смерть и сенатор

Весь человеческий род с его чаяниями и тревогами, победами и безрассудствами — быть может, только эпизод я истории мира Стоя перед чудовищным скелетом диплодока (даже дети благоговейно примолкли), он ощутил дыхание вечности И с улыбкой додумал о своем честолюбивом убеждении, будто он — тот человек, который нужен нации Какой нации, коли на то пошло? Декларация о независимости подписана всего каких–нибудь двести лет назад, а вот этот древний американец пролежал в земле Уты сто миллионов лет…
 Он устал к тому времени, когда они вошли в Зал океанической жизни, где выразительный экспонат подчеркивал, что на Земле и в наши дни есть животные, превосходящие размерами все известное в прошлом Девяностофутовый кит, житель пучин, и прочие стремительные охотники морей напомнили ему часы, которые он провел на маленькой, влажно блестящей палубе, под крылатым белым парусом Хорошо — плеск рассекаемой килем воды, вздохи ветра в снастях Тридцать лет как не ходил на яхте; еще одна радость, которой он пренебрег.
 — Я их не люблю, рыб этих, — пожаловалась Сьюзен. — Хочу к змеям пойти!
 — Сейчас, — ответил он. — И куда ты спешили? У нас еще много времени.
 Он сам не заметил, как у него вырвались эти слова Сенатор размеренным шагом побрел дальше, а дети умчались вперед Вдруг он улыбнулся, улыбнулся без горечи