Сад Рамы

Пока они обменивались любезностями, Линкольн предложил Эпонине какие–то растительные палочки и содовую Для встречи с вновь прибывшей Наи Ватанабэ демонстративно привела своих сыновей–близнецов Кеплера и Галилея, которым две недели назад исполнилось два года Собравшаяся вокруг группа колонистов из Позитано могла видеть, как Эпонина взяла Кеплера на руки.
 — Хорошенькая, — сказал маленький мальчик, показывая на лицо Эпонины.
 — Должно быть, это очень трудно, — произнесла Николь по–французски, кивнув головой в сторону зевак.
 — Oui [39] , — ответила Эпонина, а про себя подумала: «Трудно? Не то слово Больше подошло бы — абсолютно невозможно Не то плохо, что я подхватила эту ужасную болезнь, от которой нет спасения Плохо носить на руке эту повязку и видеть, как люди сторонятся меня».
 Макс Паккетт поднял взгляд от шахматной доски и заметил Эпонину.
 — Привет, привет Должно быть, вы и есть та училка, о которой я столько слышал.
 — Это Макс, — проговорила Элли, поворачивая Эпонину в его сторону. — Он у нас игривый, но вполне безобидный А тот мужчина постарше, который не обращает на нас внимания, — судья Петр Мышкин… Я правильно произнесла, судья?
 — Да, конечно, молодая леди, — ответил судья Мышкин, не отводя глаз от шахматной доски. — Черт побери, Паккетт, что вы пытаетесь изобразить своим слоном? Ваша игра вечно или невозможно глупа, или блестяща… уже и не знаю, какое слово применить.
 Судья наконец поглядел вверх, заметил на руке Эпонины красную повязку и поднялся на ноги.
 — Простите меня, мисс, виноват Вам и так невесело, незачем выслушивать дерзости от этого старого эгоиста.
 Через минуту–другую, прежде чем начался фейерверк, в западной стороне озера появилась большая яхта, приближавшаяся к месту, где проводился пикник