Рама Явленный

Все до единого Ты, я, Кеплер, Мария Макс… Все мы… Она утверждает, что в противном случае Галилею будет там одиноко.
 Николь поглядела на сына, на глаза его наворачивались слезы «У него не хватает жизненного опыта, чтобы справиться с подобным кризисам, — торопливо подумала она. — Он ведь бодрствует чуть более десяти лет всей своей жизни».
 — А что сейчас делает Наи? — негромко спросила Николь.
 — Медитирует, — ответил Патрик. — Она говорит, что таким образом обретет душевный покой… и силы…
 — И ты должен уговорить всех нас?
 — Да, наверное… Но, мама, Наи даже в голову не пришло, что кто–то может отклонить ее предложение Она не сомневается в том, как все поступят.
 Патрик явно мучился Николь хотелось протянуть к нему руки, своим прикосновением изгнать душевную боль.
 — И как, по–твоему, надлежит поступить? — спросила Николь после долгого молчания.
 — Не знаю, — Патрик принялся расхаживать по комнате. — Как и все вокруг, я заметил, что на Носитель отправлены все активные члены Совета и большая часть людей, переведенных в другие условия Люди, к которым мы относимся с симпатией и уважением, как и почти все октопауки, приписаны к Узлу… Но мне жаль Наи Она не может представить себе, что Галилей окажется один, навсегда отрезанным от всякой привычной опоры…
 «А что бы ты делала, — спросил Николь внутренний голос, — на месте Наи? Разве ты утром не ударилась в панику, представив себе, что тебя могут отделить от Бенджи?»
 — …Может быть, ты поговоришь с ней, мама, — предложил Патрик, — когда она закончит медитацию? Она выслушает: Наи всегда говорила, что уважает тебя за мудрость.
 — Возможно, ты хочешь, чтобы я ей что–то передала от тебя? — спросила Николь.
 — Скажи ей… — Патрик принялся ломать руки, — скажи ей, что она не вправе навязывать свое мнение всем Пусть решает только за себя.
 — Хороший совет, — проговорила Николь, поглядев на сына. — А скажи мне, Патрик, — спросила она помедлив, — ты уже решил, что будешь делать, если Наи отправится на Носитель, а мы нет?
 — Да, мама, — негромко ответил Патрик. — Я буду с Наи и Галилеем.
 Николь остановила свое кресло в уголке возле обсервационного окна