Рама Явленный

Я родился на инопланетном космическом корабле, направлявшемся к искусственному миру, расположенному возле Сириуса, и более половины своей жизни провел во сне Так что я не имею ни малейшего представления о нормальной…
 — Не позавидуешь, Патрик, — Макс обнял за плечи молодого человека, — на твоем месте я бы свихнулся.
 Поднимаясь по второй лестнице Макс остановился и подошел к Ричарду, шедшему позади него.
 — Надеюсь, вы понимаете, Уэйкфилд, — проговорил он мирным тоном, — что я простой деревенский мужик и в наших недавних спорах совершенно ничего не имел против вас лично.
 Ричард улыбнулся.
 — Понимаю, Макс, и, кроме того, знаю, что бываю высокомерен, поэтому твои грубости… Словом, я принимаю твое извинение, а ты прими мое.
 Макс изобразил негодование.
 — Какие там к черту извинения, — сказал он, поднимаясь на следующую ступеньку.
 Иглу оказалось в точности таким, каким описывал его Патрик Мужчины надели куртки, чтобы выйти наружу Ричард, шедший первым, прямо от двери заметил другое иглу, прежде чем Макс и Патрик успели вдохнуть холодок раманского воздуха.
 — Тогда этого иглу здесь не было, дядя Ричард, — заверил его Патрик. — Я обошел все вокруг.
 Второе иглу, оказавшееся примерно раз в десять меньше, располагалось в тридцати метрах от края утеса, выступающего в Цилиндрическое море Его купол блестел в раманской тьме Когда люди приблизились, дверь маленького иглу отворилась, и из нее вышли две крохотные человеческие фигурки ростом около двадцати сантиметров Они светились изнутри.
 — Какого беса?.. — воскликнул Макс.
 — Погляди–ка, — взволнованно проговорил Патрик, — это мама и дядя Ричард!
 Обе фигурки повернули на юг от утеса и моря Ричард, Макс и Патрик приблизились к ним, чтобы разглядеть получше


  < < < <     > > > >  


Метки: Книги Лето на Икаре

Лунная пыль

Лев Комарры

Космическая одиссея 2001 года

Когда явились твермы...









«Пески Марса» ... Сперва я удивился тому, что и он, и смотритель зоопарка смолчали, но потом вспомнил, что октопауки глухи.
«Рама Явленный»... Иногда у него возникало неприятное чувство, будто он просто материал для писателя и раньше или позже потеряет для него ценность.