Конец детства

Рано или поздно человек неминуемо узнает правду; но время еще не пришло А что мы не показываемся вам на глаза — да, согласен, это сильно осложняет нашу работу, но раскрыть секрет мы не вправе Не меньше вашего я жалею о необходимости что–то скрывать, но на это есть веские причины Все же я попытаюсь обратиться к … к тем, кто стоит выше меня, пожалуй, их ответ удовлетворит вас, а может быть, и успокоит Лигу А теперь давайте вернемся к нашим текущим делам и возобновим запись.


* * *

 — Ну как? — жадно спросил ван Риберг. — Удалось вам чего–нибудь добиться?
 — Сам не пойму, — устало сказал Стормгрен, швырнул на стол пачку бумаг и почти упал в кресло. — Теперь Кареллен совещается со своим начальством… Уж не знаю, кому и чему он там подчиняется Мне он ничего не обещал.
 — Послушайте, — вдруг сказал ван Риберг. — Я сейчас подумал… Почему, собственно, мы должны верить, что над Карелленом кто–то стоит? Может, этих Сверхправителей, как мы их называем, больше нигде и нет, кроме тех, что тут над Землей, в кораблях? Может, им больше некуда деться, а они это от нас скрывают.
 — Остроумно, — усмехнулся Стормгрен. — Только ваша теория отнюдь не согласуется с тем немногим, что я знаю —  как будто все–таки знаю — о Кареллене.
 — А что же вы о нем знаете?
 — Ну, он не раз упоминал, что его обязанности здесь временные и мешают вернуться к его главной работе, она, по–моему, как–то связана с математикой Однажды я привел ему слова историка Актона о том, что власть развращает, а власть безграничная и развращает безгранично Хотел посмотреть, как он к этому отнесется Он засмеялся — смех у него оглушительный — и сказал, ему эта опасность не грозит