Колыбель на орбите

Человек готовился совершить первый прыжок в большой космос; уже в ту пору мы рассматривали Луну всего лишь как предместье Земли, камень в реке, на который можно опереться и прыгнуть, куда тебе надо Наши мысли лучше всего выразить словами Циолковского — они висели у меня в кабинете на стене, чтобы каждый мог видеть:
 НАША ПЛАНЕТА ЕСТЬ КОЛЫБЕЛЬ РАЗУМА.
 НО НЕЛЬЗЯ ВЕЧНО ЖИТЬ В КОЛЫБЕЛИ
 (Что вы сказали? Нет–нет, я никогда не встречался с Циолковским В 1935 году, когда он умер, мне было всего четыре года!) После многих лет секретности было очень приятно работать рука об руку с людьми всех наций над проектом, осуществлять который помогал весь мир Из моих четырех заместителей один был американец, другой — индиец, третий — китаец, четвертый — русский И хотя ученые разных стран всячески старались перещеголять друг друга, это было полезное соперничество, оно только шло на благо нашему делу Посетителям, не забывшим старые недобрые времена, я не раз с гордостью напоминал:
 — На Луне нет секретов.
 Ну так вот, я ошибался: секрет был, притом у меня под носом, в моем собственном управлении Возможно, я бы и заподозрил что–нибудь, если бы бесчисленные детали проекта АРЕС не заслонили от меня все прочее Теперь–то, оглядываясь назад, я вижу, что было вдоволь всевозможных намеков и признаков, но тогда я ничего не заметил.
 Правда, от моего внимания не ускользнуло, что Джим Хатчинс, мой молодой заместитель — американец, становится все более рассеянным, словно его что–то заботило Раз или два пришлось даже сделать ему выговор за небольшие упущения; он обижался и заверял, что это не повторится