Рама II

А еще там были лица Возвышенные, устремленные, по большей части молодые, взглядами своими пытавшиеся среди монументов древнего города узреть юношу, осмелившегося объявить, что знает путь Божий путь, из пучин отчаяния и безнадежности, затопивших весь мир.
 Майкл Райан О'Тул, пятидесятисемилетний католик из Соединенных Штатов, пал на колени и зарыдал, как рыдали перед одиннадцатой фреской тысячи бывавших здесь до него На ней было изображено то же место, что и на предыдущей, но всего через час  после того, как 75–килотонная бомба, упрятанная в грузовик радиообеспечения, взорвалась возле колонны Траяна, вознося в небо над городом свой чудовищный гриб Все что было в двухстах метрах от эпицентра исчезло Не стало ни Микеля, ни площади Венеции, ни огромного монумента Виктора Эммануила В центре фрески ничего не было… просто дыра… а по краям ее, там, где кое–что уцелело, размещались сцены мук и ужаса, способные вдребезги разнести внутренний покой самой уравновешенной личности.
 «Боже мой, Боже мой, — твердил генерал О'Тул сквозь слезы. — Помоги мне понять весть, заключенную в жизни св.Микеля Помоги понять, какую посильную мне малость могу я внести в то, что Ты замыслил для нас Направь меня, чтобы перед романами я представлял Тебя».




 12