Рама II

Николь слабела и приходила во все большее отчаяние Она сидела в углу ямы, склонив голову И когда была уже готова полностью сдаться и смириться с неизбежностью смерти, внутри нее ожил иной голос — уверенный, оптимистичный, — отказавший ей в праве на поражение Он говорил:  каждая минута жизни бесценна, бесценна и изумительна… Нет чуда во всем мироздании превыше, чем просто осознавать себя Николь вздохнула, медленно и глубоко, открыла глаза «Если я умру здесь, сказала она себе, так по крайней мере с elan» [46] Она решила, что в оставшееся время постарается припомнить все значительные события своей тридцатишестилетней жизни.
 Надежда на то, что ее спасут, еще не оставила Николь Но она была практичной женщиной, и логика подсказывала, что жизни ей отведено скорее всего не более нескольких часов Неторопливо блуждая в глубинах памяти, Николь поплакала, не сдерживая себя, проливая прежние слезы счастья, сладкие и жгучие, отдавая себе отчет в том, что в последний раз, быть может, погружается в воспоминания.
 Она наугад блуждала в них — заново переживала, не обобщала, не взвешивала, не сопоставляла