Рама II

Красноречие то и дело позволяло американцу обращать поражение в победу Советский генерал немедленно изменил тактику.
 — И все же, — спокойным тоном проговорил Борзов, едва наметилась пауза в риторике Брауна, — не следует забывать, что мы имеем дело с человеческими жизнями и ничто не может оправдать нарушения правил безопасности, — он глянул через стол на других членов экипажа. — Я тоже хочу доставить биоты с Рамы на Землю — не меньше, чем все вы, — продолжил он, — но должен признаться: ничем не подкрепленное мнение, что второй аппарат будет в точности подобен первому, не выдерживает никакой критики Какие результаты первого соприкосновения с раманами позволяют нам надеяться на отсутствие враждебности с их стороны? Мы даже не представляем себе их облик Опасно слишком рано приступить к захвату биота.
 — Так или иначе, командир, никто не может заранее знать, какая точка зрения окажется справедливой, — проговорил Ричард Уэйкфилд, сидевший за столом посредине между Борзовым и Брауном. — Но даже если мы убедимся, что этот аппарат идентичен первому, у нас нет никаких оснований делать предположения относительно того, что может случиться, если мы решимся на захват биота Хорошо, допустим, что прав доктор Браун, и оба корабля представляют собой чрезвычайно сложные и умные роботы, созданные миллионы лет назад теперь уже исчезнувшей расой на другой оконечности Галактики Как можно определить, какого рода программы использованы в биотах для предупреждения опасности? Что, если биоты некоторым непонятным нам образом включены в основные подсистемы корабля? Естественно, подобные механизмы должны быть запрограммированы на самооборону Очевидно, что любые наши действия, способные показаться враждебными, могут вызвать реакцию, в корне меняющую весь характер функционирования корабля Хочу всем напомнить — даже в систему управления автоматической посадочной ступени, разбившейся в 2012 году о поверхность этанового моря на Титане, были заложены совершенно разные стратегии действий в зависимости от того, что…
 — Стоп! — с дружелюбной улыбкой перебил его Янош Табори. — Всякие тайны и секреты начального этапа исследований Солнечной системы автоматическими аппаратами не имеют отношения к сегодняшней траурной церемонии. — Он глянул на Борзова. — Шкипер, плечо болит, в пузе пусто, на душе после утреннего потрясения кошки скребут Все эти речи прекрасны, но если они сейчас не закончатся чем–нибудь конкретным, значит наше заседание не достигло цели, и мы уже можем считать себя свободными, чтобы иметь возможность, так сказать, получше уложить чемоданы.
 Адмирал Хейльман склонился вперед.
 — Космонавт Табори, нашими собраниями руководит генерал Борзов