Изгнание навечно

Но покой Хозяина все так же не нарушался ни снами, ни явью.
 Неспешно и терпеливо ил и глина осаждались сквозь океанскую пучину на дно, туда, где крылось то, что осталось от Гималаев За целое столетие покрывало, постепенно превращающееся в слой мела, утолщалось лишь на два–три сантиметра И тот, кто вернулся бы, чтобы взглянуть на знакомые места, обнаружил бы, что глубина моря здесь уже не восемь километров, и не пять, и даже не три А потом снова земная кора перекосилась, и там, где лежал Тибетский океан, воздвиглись могучие меловые горы Но Хозяин не ведал о том ничего и тогда, когда все это повторилось и снова, и снова, и снова.
 Влага дождей и речные воды смывали мел слой за слоем и сносили его в неведомый новый океан, а слой породы, прикрывающий гробницу, становился все тоньше Мало–помалу километровое каменное одеяло развеялось, и на белый свет явился купол, скрывавший в себе тело Хозяина Это был белый дневной свет, но день этот куда длинней, а свет – куда тусклей, чем тот, что стоял, когда Хозяин закрыл глаза.
 Хозяину и не снились те расы и народы, что расцвели и умерли со времени детства человечества, когда он углубился в свой долгий сон Те дни миновали давно, мир состарился и клонился к закату, тени становились длинней Но по–прежнему потомки Адама правили морями и небесами Земли, и их смехом и плачем полнились горы, долы и леса планеты.
 Лишенный сновидений покой Хозяина близился к исходу, когда на свет родился Тревиндор Философ