Город и звезды

Приближаясь к своему концу, он и сам уверовал в собственные чудеса; но в то же время он знал, что существует один свидетель, который может их опровергнуть Робот был посвящен во все его секреты; он был его глашатаем, коллегой, и все же сохранялась опасность, что в результате достаточно подробного допроса он мог бы разрушить основы могущества Учителя Поэтому Учитель приказал роботу не раскрывать своих воспоминаний до наступления последнего дня Вселенной, когда появятся Великие Трудно поверить, что в одном человеке обольщение и искренность могут уживаться подобным образом, но в данном случае это было именно так.
 Интересно, подумал Элвин, а что робот чувствовал после избавления от древнего обета? Он, без сомнения, являлся достаточно сложной машиной, и вполне мог испытывать такое чувство, как негодование Он мог быть в обиде как на Учителя, поработившего его, так и на Элвина и Центральный Компьютер, обманом вернувших его в здравое состояние.
 Зона молчания была снята: нужда в секретности отпала Момент, которого ждал Элвин, наступил Он повернулся к роботу и задал ему вопрос, преследовавший его с того времени, когда он услышал сагу об Учителе.
 И робот ответил.
 Джезерак и служители терпеливо ожидали возвращения Элвина Наверху, при входе в коридор, он оглянулся на подземелье Иллюзия стала еще более явственной