Из солнечного чрева

Потрясенный сознанием великого чуда я смотрел, как доживает последние секунды это детище Солнца.

 Было ли оно разумным? Понимало ли, какой необычный рок его постиг? Можно задать тысячу подобных вопросов, и никогда не получить на них ответа Трудно допустить, чтобы создание, родившееся в горниле самого Солнца, могло что–либо знать о внешней вселенной или хотя бы вообразить нечто столь невыразимо холодное, как жесткая негазообразная материя Падающий на вас из космоса живой остров не мог, будь он трижды разумен, представить себе мир, к которому так стремительно приближался.

 Уже он заполнил наше небо и, быть может, в эти последние секунды понял, что впереди появилось что–то необычное То ли воспринял обширное магнитное поле Меркурия, то ли ощутил рывок гравитационных сил нашего маленького мира Во всяком случае, он стал меняться: светящиеся волокна (хочется сравнить их с нервной системой) стягивались вместе, образуя новые узоры, смысл которых я бы не прочь разгадать Быть может, я заглянул в мозг не наделенного разумом чудовища, охваченного страхом, или небожителя, который прощался со вселенной…

 И вот экран радара пуст, светящийся след все с него стер в своем беге Создание упало за пределами нашего горизонта, скрытое кривизной планеты Где–то на жаркой дневной стороне Меркурия, в аду, куда сумело проникнуть всего человек десять — и еще меньше вернулось живыми, — оно незримо и беззвучно разбилось о моря расплавленного металла, о горы медленно ползущей лавы Сам по себе удар для такого существа не играл никакой роли, но встреча с непостижимым холодом плотной материи оказалась роковой.

 Да, да, холодом